Первый в России международный морской торговый порт Архангельск по праву считается родиной отечественной лоцманской службы. Однако мало кто знает, что задолго до ее официального создания в Поморье уже были артели профессиональных лоцманов.
Носники и вожи
Фарватеры поморских рек очень коварны. Сильные течения, мели, подводные камни и водовороты создают большие трудности для судоводителей. Кроме того, на внутренних водных путях Русского Севера вплоть до XIX века не было почти никаких навигационных знаков. Поэтому ни один, даже самый опытный кормщик не мог обойтись без помощи местных знатоков судового хода.
Здешние лоцманы были разделены на две большие профессиональные группы. Первая – это речные лоцманы, носники. Они помогали кормщикам проводить суда на самых опасных участках Северной Двины и ее притоков. Вторая группа – морские лоцманы, вожи, сопровождавшие большие парусники в Белом море и в устье Северной Двины.
Расцвет лоцманского дела в Поморье был связан с почти полным отсутствием сухопутных дорог. Крупные партии грузов поморские купцы перевозили на деревянных судах. Голландский путешественник Бальтазар Койет, побывавший на Севере в 1675 году, писал, что летом по северным рекам двигались тысячи больших и малых деревянных судов. И на каждом грузовом судне стоял лоцман-носник. Профессия эта считалась в Поморье элитной. Согласно архивным документам, средний заработок носника был более чем в пять раз выше заработка кормщика.
И речные, и морские лоцманы были местными деревенскими жителями, которые с детства изучали особенности речного стрежа (фарватера) на участках вблизи своих поселений. Профессиональные секреты лоцманы передавали только родственникам и самым близким людям. Чтобы не допускать посторонних в профессиональную среду, лоцманы Поморья объединялись в закрытые артели и даже селились обособленно от других местных жителей. За столетия в устье Северной Двины на островах под Архангельском возникли целые лоцманские села: Пустошь, Кальчино, Залахотье, Пески, Хвосты и другие.
Среди поморских носников и вожей появились и первые в России профессиональные союзы. В 1655 году все носники Нижней Сухоны уговорились с началом навигации «государевых казенных судов… не держать ни вниз, ни вверх… в судовом деле друг за друга стоять, и не подавать ни в чем… и когда не по делу станут в тюрьму садить на Тотьме и на Устюге, то не уступать воеводам, стоять за един человек и в обиду не давать… и нам, носникам, докамест не выпустят из тюрьмы, на судах ни ходить, ни плавать». За нарушение этого соглашения с нарушителя могли взыскать крупную по тем временам сумму в 50 рублей.
Русская гавань
Морские лоцманы (вожи) со временем выделились из среды речных носников, живших на островах в дельте Северной Двины. Большой спрос на их услуги возник после начала морской торговли с Европой. В 1553 году в устье Северной Двины прибыл первый иностранный купеческий корабль под руководством англичанина Ричарда Ченслера.
Высадившись на беломорском острове Ягры вблизи древнего Николо-Корельского монастыря, англичане с согласия царя основали первую в России международную торговую гавань – порт Святого Николая. В следующем году Иван Грозный, желая скорейшего выхода русских товаров на европейские рынки, предоставил англичанам монопольное право беспошлинной торговли по всему московскому государству. Порт Святого Николая оказался полностью во власти англичан, которые отказались пускать сюда купеческие суда других стран. Остров Ягры они переименовали в Роуз Айленд (Розовый остров), подчеркивая свои права на это место.
Подход к порту Святого Николая не требовал сложной лоцманской проводки, и это было удобно для иностранцев. Однако торговая монополия англичан представляла угрозу для суверенитета страны. Выход из ситуации русским властям невольно подсказали голландцы – основные конкуренты англичан в сфере международной торговли. Во многом благодаря им было принято решение об основании порта на новом месте, куда без лоцманской проводки не мог бы пройти ни один иностранный корабль.
Монопольное право англичан на торговлю с Московией не только тормозило развитие российских внешнеэкономических связей, но и противоречило интересам Нидерландов. В 1577 году голландский купеческий представитель Ян ван де Валле (русские назвали его Иван Белобород) побывал в Москве и добился от Ивана Грозного права на торговлю в устье Северной Двины. Первый голландский корабль прибыл в Поморье уже в следующем году. Англичане были категорически против отмены своей монополии и не хотели пускать конкурентов в порт Святого Николая. Поэтому голландцы построили собственные склады и причалы неподалеку, в Пудожемском устье Северной Двины. Однако это место не было защищено от нападений с моря. Так, по указанию короля Дании Фредерика II все торговые суда, проходившие мимо Нордкапа, должны были покупать пропуск в Белое море. Нарушителей преследовали вплоть до устья Северной Двины. В 1582 году датчане перехватили на Белом море не менее четырех голландских торговых судов.
Пытаясь спастись от датчан, голландцы выбрали для порта более удобное место в Березовском устье Северной Двины. Быстро зайти туда со стороны моря могли только корабли, имеющие на борту опытных местных лоцманов. Европейцы нашли среди поморов проводников-вожей и стали внедрять здесь голландскую систему оградительной и указательной судоходной обстановки: устанавливать плавучие навигационные знаки, бакены, буи, вехи. В дальнейшем эту работу взяли на себя артели местных вожей.
В 1584 году для торговли с Голландией и другими странами был основан Архангельск.
Архангельская братчина
Этот город – один из немногих старых портов в мире, которые за всю свою историю ни разу не подверглись нападению морских пиратов. Его защитой стали не крепостные стены, а сложные для лоцманской проводки рукава Северной Двины. Защитниками Архангельска были не только солдаты, но и морские лоцманы. Подвиг поморского вожа Ивана Седунова (по прозвищу Иван Рябов), 26 июня 1701 года посадившего на мель под Архангельском шведскую эскадру, – хорошее тому подтверждение.
Портовый город Архангельск начинался с первой в России морской торговой корабельной пристани у стен Михайло-Архангельского монастыря. Сначала сюда приходили только голландские и гамбургские торговые суда, затем к ним присоединились и англичане. На мысе Пур-Наволок (сейчас это самый центр Архангельска) были построены три больших причала: русский, голландский и английский. Здесь стала развиваться крупная международная ярмарка, получившая название Маргаритинской в честь июльского дня Святой Маргариты. Позже ее переименовали в Архангелогородскую. Она официально заканчивалась в Новолетие, 1 сентября (14 сентября по новому стилю). К этому сроку иностранные суда должны были возвращаться домой, а для поморских лоцманов наступал период подведения итогов летней навигации.
Старый городовой день Архангельска 6 сентября (день чуда Архистратига Михаила, 19 сентября по новому стилю) архангельские лоцманы отмечали традиционным пивным праздником – братчиной. Артели вожей собирались за длинным столом, пили пиво из широких медных чаш, беседовали и строили планы. Разумеется, после стрессов, вызванных тяжелой и крайне опасной работой, выполненной в период летней навигации, лоцманам требовалась психологическая разгрузка.
Северный писатель Борис Шергин в рассказе «Корабельные вожи» описывает поморский лоцманский застольный обычай следующим образом: «Вожевая братчина сварила пиво к городскому празднику 6 сентября. Кроме братчиков в пир явились гости отовсюду. Обычно в таких пирах каждая „река“ или „город“ знали свое место: высокий стол занимала Новгородская Двина, середовый стол – Москва и Устюг, в низких столах сидели черные, или чернопахотные, реки».
Новое время
Обычай празднования Новолетия и лоцманской братчины сохранялся вплоть до ХХ века. Прекратился он, вероятно, в связи с прекращением в 1920-х годах Маргаритинской ярмарки. Но в 2001 году ярмарка была возрождена усилиями губернатора Архангельской области Анатолия Ефремова. В ходе подготовки новой «Маргаритинки» старейшие лоцманы Архангельска Алексей Высоких и Ким Кишунов воспроизвели обычай лоцманской вожевой братчины в рамках городского праздника Новолетия (Поморского Нового года).
Происходило это следующим образом: 14 сентября ближе к вечеру у ворот Архангельского гостиного двора был поставлен длинный стол, за которым собрались старейшие лоцманы и фольклорные коллективы Поморья. По кругу трижды была пущена большая медная чаша-братина с ярмарочным пивом, которую трижды выпили до дна. После этого лоцманы вместе с горожанами наполнили опустевшую медную посудину мелкими монетами и с наступлением сумерек в окружении факельщиков отправились на берег Северной Двины, где их ждал поморский карбас. На речных волнах примерно в ста метрах от берега качался бревенчатый плотик. Подплыв к нему, старейшие лоцманы столицы Поморья стали бросать в воду пригоршни монет из братины со словами благодарности Северной Двине за удачную навигацию. Затем под бурные возгласы толпы, наблюдавшей за церемонией с берега, вожи с помощью факела подожгли этот плавучий маяк.
Сегодня официальный праздник лоцманов в Архангельске отмечают в ноябре, а не в сентябре. Судя по всему, ноябрьская дата была выбрана еще столетие назад архангельскими чиновниками в связи с празднованием другого календарного дня Михаила Архангела, который отмечается 21 ноября. Вероятно, перенос традиции с сентября на ноябрь произошел в 1913 году – в год празднования юбилея первой российской лоцманской артели. Тогда в ноябре в Архангельске отмечали 300-летие царствования династии Романовых, и, возможно, чиновники просто решили сэкономить казенные средства, официально объединив 300-летний юбилей архангельской лоцманской службы с 300-летием императорского дома.
Считается, что российская лоцманская служба была основана в Архангельске в 1613 году. Однако, по словам архангельского историка Геннадия Попова, досконально изучившего историю северных лоцманов, «никакого первоначального документа о создании лоцманской артели в архангельском порту не сохранилось». Тем не менее, в 1913 году в здании архангельского Коммерческого собрания (ныне – Марфин дом) была продемонстрирована грамота лета 7198 (то есть 1602 года), выданная архангельским вожам «Ивашке Олтуфьеву и Коземке Котцову со товарищи» за подписями русских царей Ивана и Петра Алексеевичей. Эта грамота предписывала лоцманской артели «во время ярмонки торговые корабли, которые с моря учнут к устью приходить, провожать к городу Архангельскому и ставиться с ними на прежней пристани, и после ярмонки от города на море проводить со всяким береженьем».
Сколько же лет на самом деле существуют в Поморье лоцманские артели и профессия корабельных вожей? Когда и как зарождалось здесь искусство лоцманской проводки судов? Историки пока не дали окончательных ответов на эти вопросы. Бесспорно одно: лоцманские артели в устье Северной Двины проводили торговые суда задолго до официального решения об учреждении в порту Архангельска государственной лоцманской службы.
(«Поморский коч», Ассоциация «Судостроительный кластер Архангельской области» и Фонд возрождения судостроения и арктического мореплавания)