На круглом столе «Транспорт и логистика» в рамках форума «Северное измерение» старший юрист DLA Piper Сергей Васильев поделился некоторыми практическими наблюдениями с точки зрения практики автоматизации декларирования. Он озвучил проблемы внедрения новых информационных технологий в аспекте международного нормативного регулирования.
«Если ссылаться на данные ФТС, то можно сказать, что 99% деклараций подается в электронном виде, в том числе таможенный транзит, -отметил С.Васильев. – Но для этого необходимо воспользоваться электронной подписью. При этом это должна быть квалифицированная электронная цифровая подпись, что подтверждает налоговую регистрацию в соответствии с федеральным законом». Понятно, что вопросы шифрования и криптографии регулируются на национальном уровне. И несмотря на то, что Россия идет к унификации, в рамках Евразийского экономического союза эта унификация отсутствует. «На территории ЕАЭС действует принцип резидентства. Например, товары, поступающие в адрес белорусской компании должны декларироваться в Беларуси, в адрес российской – в России, – пояснил С.Васильев. – Однако электронным декларированием не может воспользоваться иностранное лицо, у которого нет представительства и филиалов на территории России, что влечет дополнительные издержки и затраты, необходимость привлечения посредников для тех же самых перевозчиков». Это так негативно влияет на транзитный потенциал. Выход из этой ситуации, по мнению С.Васильева, состоит в том, чтобы определить полномочия для иностранных лиц, установить порядок получения ими электронной цифровой подписи или предусмотреть иной способ регулирования этого вопроса.
С.Васильев также затронул проблему в авторегистрации деклараций на товары при предоставлении декларантом сертификатов соответствия или деклараций о соответствии, выданных в других государствах. «Авторегистрация – это, казалось бы, формальный шаг при подаче декларации», – сказал он. – Даже если не сами документы имеются, а просто сведения об имеющихся документах правильно заполнены в декларации, то все равно регистрация осуществляется автоматически. Соответственно в случае каких-то расхождений происходят возможные дополнительные контрольные мероприятия. Не могу не упомянуть о проблеме, возникшей не только и не столько с автоматической регистрацией, но напрямую повлиявшую на импорт, в том числе и высокотехнологичных изделий. Это то, что с конца марта в электронном виде таможня перестала принимать те декларации, которые сопровождаются разрешительными документами, сертификатами соответствия, декларациями о соответствии, выданные в Беларуси, Казахстане и иных странах Евразийского экономического союза. При этом свидетельства о госрегистрации – тоже разрешительный документ, тоже был заблокирован выданный иностранным органом в рамках государств ЕАС. При это причины данного изменения была презентована как изменение программного обеспечения на уровне Федеральной таможенной службы, связанной с тем, что теперь электронная система обращается не к исключительно национальной части единого реестра сертификатов и деклараций о соответствии. При этом необходимо отметить, что, в целом, законодательство о техническом регулировании в рамках ЕАЭС оно основано на единых требованиях, на едином реестре и единых принципах и подходах со стороны государств-членов ЕАЭС. При этом сам договор в своем буквальном толковании не содержит требований о том, чтобы данные разрешительные документы оформлялись именно в какой-то определенной стране». Как сказал С.Васильев, возможным путем решения этой проблемы была бы унификация информационных систем таможенных органов на национальном уровне с тем, чтобы избегать возможных ситуаций, когда именно технические проблемы взаимодействия интерфейсов таможенных органов, в противном случае товаропотоки ставятся под удар. При этом проблемой в этой связи является то, что на территории ЕАЭС практически сложно получить официальное толкование каких-либо норм законодательства, договоров ЕАС, положений, решений Евразийской комиссии.
Евразийская экономическая комиссия уполномочена давать разъяснения, – подчеркнул С.Васильев. – Но к сожалению, бывают случаи, когда департаменты комиссии даже по одному и тому же случаю дают разные ответы и мнения на письма, что не вносит ясности. А суд евразийского экономического сообщества может давать разъяснения и толкования по законодательству только по запросу официальных органов. К сожалению, бизнес не имеет прямого доступа».
Также С.Васильев коснулся такого аспекта, как прослеживаемость товара. «Она подразумевает документальный учет и контроль движения товара на всех стадиях оборота, сказал он. – Обратимся к лучшим практикам стран ЕАЭС. Там есть определенные документы, которые обязывают участников всей цепи поставок хранить соответствующую информацию для необходимости идентификации партий конкретного товара». Он отметил, что проводимый ЕАЭС с апреля прошлого года пилотный эксперимент по маркированию изделий из меха контрольными идентификационными знаками позволил добиться грандиозных результатов. По предварительным итогам, за первые три месяца обязательной маркировки в РФ рост легального оборота товаров составил 488%. Большое количество участников рынка вышли на легальный уровень декларирование товаров. За первые 4 месяца эксперимента были легализованы 20 участников мехового рынка, которые ранее не были зарегистрированы и не подавали налоговую отчетность. Сама эта процедура подразумевает предоставление сведений в единую информационную систему на каждом этапе движения товаров: при ввозе, при каждой перепродаже, в том числе и между государствами-членами ЕАЭС. «Проблема реализации этого проекта связана с большим затратами административными и финансовыми, – отметил С.Васильев. – Мы это видим на примере ЕГАИС, на примере спиртосодержащей продукции. Но необходимо сказать, что пока у нас остаются такие категории товаров, к которым применение подобных мер влечет четырехкратное возрастание декларирования товаров, видимо, это будет достаточно эффективном инструментом для государства. Но в то же время на примере других товаров, мы предлагаем вводить такие меры поэтапно, обеспечивая постепенно знакомство с правилами, возложение части расходов на создание и содержание этой системы на государство и создание единой информационной системы». Это означает, что один штрих-код, бар-код будет содержать в себе не только сведения, которые необходимы для государственных контролирующих органов, но и для самих участников рынка. «Можно привести примеры табачной продукции, – добавил С.Васильев. – Уже есть механизмы отслеживания продукции, и участники рынка сами применяют штрих-коды на продукцию, когда видны номер партии, сроки отправки, в какой день и на каком оборудовании товар был произведен, кому перепродана. И в случае если это будет единая система, в этот штрих-код будет «зашита» вся информация об движения товаров. Есть примеры на территории других государств, когда акцизная марка – это и штрих-код, и «зашитая» коммерческая информация. «Такие практики необходимо учитывать дабы введение этого безусловно прогрессивного способа движения товара произошло наиболее плавно и дружелюбно для всех участников рынка и обеспечивал эффективность отслеживания продукции», – резюмировал С.Васильев.