Как работает таможня в Роттердаме

Своими впечатлениями от посещения таможенного терминала в порту Роттердам в ходе конференции High-Level Business Event Containers & Breakbulk, организованной Администрацией порта Роттердам совместно с ИАА SeaNews 5-6 сентября 2018 года, поделилась Марина Лякишева, советник генерального директора «CВ-Трансэкспо», член Совета Торгово-Промышленной палаты РФ по таможенной политике

В рабочую программу конференции High-Level Business Event Containers & Breakbulk, которую Администрация порта Роттердам провела для участников российского бизнеса 5-6 сентября, входило посещение таможенного терминала в порту, где представитель таможенной службы продемонстрировал нам работу нового Государственного терминала таможенного контроля.

По сути, это аналог нашего СВХ, учреждённый таможенными органами. Во время нашего посещения он был совершенно пустой… хотя нет, в зоне ИДК находился тягач, сверкая совершенно новой резиной, даже не запылённой, как будто только-только сошедший с конвейера… у меня даже закралась мысль, что это такой экспонат для посетителей, но я эту подозрительность усилием воли от себя прогнала.

Рентгеноаппарат на Государственном терминале – самый старый, но самый мощный и любимый таможенниками из нескольких (остальные, более новые и более компактные, расположены непосредственно на причалах) – в 90 раз мощнее, чем, например, те, которые используют для рентгена в больницах, с возможность просвечивать фуру и сверху, и сбоку.

Таможенный контроль организован следующим образом.

Все начинается с предварительного информирования – эта информация получается и анализируется таможней.

Далее проводится Первый контур таможенного контроля в порту – проверка на радиоактивность.

Забавная «домашняя заготовка» таможенника, который обратил наше внимание на стоящие во дворе легковые автомобили с эмблемой таможни и багажником-гробиком на крыше. «Не думайте, что мы ездим на служебных авто на рыбалку и в отпуск», – улыбнулся он и пояснил: в багажнике – устройство для определения уровня радиации (по аналогии с нашими реалиями, «Янтарь» там у них).

На этих машинках таможенники объезжают контейнеры в порту, выявляют «фонящие». Ничего совсем уж радиационно криминального за все время работы им выявить не удалось, хотя примерно в 40 контейнеров в год таможня выявляет грузы с повышенной радиацией. Какие? Например, однажды выявили дамские сумки с пряжками из фонящего металла. Мы спросили, что же сделали с этими сумками? Оказывается, владелец эти пряжки-застежки заменил на нормальные, нерадиоактивные.

Ещё нам рассказали совсем не забавную историю о водителе, который подписал требуемый перед началом сканирования документ об отсутствии в машине и грузе живых животных, но забыл сказать, что в кабине на местах отдыха спала его тёща – и тёщу отсканировали вместе с авто. На мой взгляд, история весьма поучительная и не вполне однозначная…

Сканеры у голландской таможни есть и стационарные, и мобильные, как и у нас. Но вот подходы к использованию мобильных сканеров другие. В порту Роттердам мобильный сканер едет в порт, к выбранному СУРом контейнеру, в зависимости от степени риска, вместо того, чтобы контейнер перемещать к стационарному ИДК. А в стационарном ИДК сканируются только самые-самые подозрительные грузы.

Ещё несколько слов о сканировании. Контейнер для сканирования выбирает СУР. Мобильный сканер может сканировать контейнеры в движении на скорости в 60 км/час. Анализ изображений пока осуществляется человеком, но голландцы уверены, что уже скоро возможной станет автоматизированная оценка сканированных изображений.

Сколько же контейнеров подвергаются сканированию?

Всего 1% контейнеров отбирает для сканирования голландская СУР, называемая «Призма». Ещё 2-3% из группы более низкого риска выбираются по генератору случайный чисел для проверки мобильными сканерами.

На таможенном терминале сканируют только контейнеры высокой степени риска, причём вначале до открытия двери контейнера проводят рентген, а если подозрения подтверждаются – тогда проводят физический досмотр.

Все физические досмотры проводятся обычно на терминале.

На таможенном инспекционном терминале досмотры проводятся не только таможней, но и сотрудниками транспортной инспекции, ветеринарами, фитосанитарами и иными контролирующими органами.

6 слотов в отсеке для «общей проверки», к которой относят выявление, например, подделок, контрафакта. Есть отсеки для исследования опасных товаров – например, контроль фейерверков (его проводит транспортная инспекция).

Проверка таких специфических товаров требует специальных условий – оборудования помещений, специального покрытия пола для исследования едких жидкостей.

Есть также зона для контроля мясных продуктов – санэпидслужба может контролировать грузы в безопасных условиях и в оптимальном температурном режиме. Она был организована недавно, скоро ветеринары приступят к работе.

В таможне есть специальное контрактное лицо для коммуникации с представителями иных контрольных органов.

У каждого контрольного органа есть свои профили рисков. Они обсуждаются на совместных совещаниях таможни и иных контролеров, загружаются в «Призму», при этом они имеют признак иного контрольного органа.

Если «Призма» выбрала контейнер для проверки по «Полицейскому профилю риска» – осуществляется необходимая коммуникация с транспортной инспекцией. Через таможню информация о запланированной проверке доводится до проверяемого лица (или его представителя) и транспортной инспекции. Естественно, способ коммуникации – электронный – в момент срабатывания риска «Призмы», более того, коммуникация происходит автоматически как через «Призму», так и через систему PortBase, и владелец груза также автоматически информируется о запланированном контроле. Все системы – таможенная, иных контрольных органов и портовых служб интегрированы.

Выделяется несколько часов (обычно не более 3-4) на прибытие контролеров в таможню и проведение всех инспекций. Если кто-то из контролеров вовремя не прибыл или не закончил контроль – всё, «поезд ушёл», и таможня может выпускать груз без этого вида контроля.

Конечно же, мы с самого начала задали вопрос: почему таможня сама не проводит все виды контроля? Выяснилось, что таможня раньше сама проводила контроль всех видов, но «лосёнок маленький» – иные контролеры, как водится, все увеличивали и увеличивали свои аппетиты и в один прекрасный момент произошло неизбежное – эффективность контроля стала снижаться, и таможня поставила вопрос о перераспределении финансовых и человеческих ресурсов и задала вопрос «А за чей счёт банкет?» И, просчитав все сценарии развития событий, контролирующие ведомства договорились между собой именно о таких формах взаимодействия.

Теперь про деньги

Досмотры таможня проводит «безвозмездно, то есть даром». Но, конечно же, терминалы и обслуживающие их компании так же, как и у нас, берут оплату за портовые операции. Отличие от наших реалий в том, что компания, организующая внутритерминальные операции, выбирается самим бизнес-сообществом на основе тендера, где одним из главных критериев является стоимость проведения таких работ. Эта же портовая обслуживающая компания обычно является представителем грузовладельца, именно она (либо сам грузовладелец) должны присутствовать при досмотре.

На каждом терминале работает одна победившая в организованном бизнесом и таможней тендере компания. Вся плата за услуги по обработке груза, его перемещению в порту и на контроль платятся этой единой терминальной компании.

Есть компании с высокими административными расходами, в этом случае бизнес ищет заменителей жадин и проводит новый тендер, передавая чувствительные функции более «сдержанному» игроку на рынке портовых услуг.

Интересно, что какое-то время назад в поисках оптимального режима распределения финансовых затрат бизнеса шла дискуссия о том, кто и как должен оплачивать затраты на внутрипортовые услуги, связанные с проведением контроля груза. Рассматривались варианты, что среднемесячные расходы на такие операции «размазываются» на всех грузовладельцев. Однако постоянно повышающаяся эффективность и снижение объёмов проведения контрольных мероприятий все же привели эти дискуссии к нынешнему положению дел – 1% грузовладельцев, подпавших под контроль грузов, и получают счета на затраты, сопутствующие этим процессам.

Как я поняла, одна компания загружает/разгружает судно (контейнеры), другая – привозит отобранные для контроля «ящики» на рентген. Всего два компании присутствуют для оказания услуг по разгрузке в порту, одна – для одного терминала, другая – для другого. Все компании, которые работают в порту, принадлежат (?) или организованы (?) «зонтичной организацией», которая защищает интересы отрасли и организована объединением компаний. Эти неясности и непонятности, видимо, придётся более подробно обсудить на следующей конференции )))

О голландской СУР

В нее включены 70 индикаторов риска и 2,5 тыс. профилей (слезы по сравнению с нашими 40 тысячами). Плюс отдельно загруженные риски для иных контролирующих органов.

Из уже отсканированного объема в 1% всех контейнеров под физический досмотр попадает 3-4%. Приоритет СУР для таможенников на границе – безопасность товаров, причём контрабанда рассматривается также с точки зрения безопасности, а не с точки зрения финансовых потерь бюджета – для нас это как минимум необычно. 

Вопрос про занижение уплаты таможенных платежей и контроль маркировки знаком обращения на рынке ЕС таможенник даже не понял – и я этому почему-то не удивилась, учитывая полученную от таможенников в первый день конференции информацию о контроле после выпуска – и не самих товаров или отдельных сделок, а внутренних систем самих участников ВЭД (для грузов компаний Нидерландов), а для транзитных грузов – это вообще вопросы таможни назначения.

Да, и «вишенка на торте», по многочисленным просьбам коллег мы, преодолев смущение, задали вопрос об оплате труда таможенников и получили на это ответ: 2000-2200 евро составляет начальная зарплата новичков таможенной службы. Не надо плакать… Надо надеяться и верить )))

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции